"Добро, строитель чудотворный! Ужо тебе!"
И "кумир", остававшийся стоять недвижно над возмущенною Невою, "в неколебимой вышине", не
может с тем же презрением отнестись к угрозам "бедного безумца". Лицо
грозного царя возгорается гневом; он покидает свое гранитное подножие и "с
тяжелым топотом" гонится за бедным Евгением. Медный Всадник преследует
безумца, чтобы ужасом своей погони, своего "тяжело-звонкого скаканья"
заставить его смириться, забыть все, что мелькнуло в его уме в тот час, когда
"прояснились в нем страшно мысли".
И во всю ночь, безумец бедный
Куда стопы ни обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.
Чтобы дать понятие о работе, затраченной Пушкиным на "Медного Всадника", достаточно сказать, что
начало первой части известно нам в шести, вполне обработанных, редакциях. Уже
одна из первых кажется настолько законченным созданием, что почти заставляет
жалеть о строгости "взыскательного" художника, опустившего из нее
многие черты:
Над Петербургом омраченным
Осенний ветер тучи гнал.
Нева, в теченьи возмущенном,
Шумя, неслась. Угрюмый вал,
Как бы проситель беспокойный,
Плескал в гранит ограды стройной
Широких невских берегов.
Среди бегущих облаков
Луны совсем не видно было.
Огни светилися в домах,
На улице взвивался прах
И буйный вихорь выл уныло,
Клубя подол сирен ночных