Возникла квазиэкономика, «алхимия финансов», «виртуальная постэкономика» и т.п.; в ней ничего реально не производится, но осуществляется некий псевдоэкономический оборот и извлекается прибыль, которая по своей сущности не может быть ничем иным, как частью доходов реально производящего сектора, изъятой из него посредством финансовых махинаций. Более того, функционирование и развитие реального сектора попадает в зависимость от действий финансовых спекулянтов;
мировая экономика принимает вид опрокинутой пирамиды с колоссальной виртуально-финансовой «надстройкой», «навесом» над реальным производственным процессом. Ясно, что подобная «перевернутая пирамида» не может находиться в устойчивом состоянии; ей постоянно угрожает опасность обвала, крушения, симптомами чего являются периодически повторяющиеся в различных регионах и быстро распространяющиеся в глобальных масштабах финансовые потрясения. В результате подрывается стабильность мировой валютной системы и условий реального воспроизводства в целом. Ситуация обостряется тем, что до 70% мирового финансово-спекулятивного капитала сосредоточено в США.
Часто осуществление международных финансовых спекуляций сопряжено с явными или скрытыми нарушениями национально-государственного хозяйственного законодательства. Это усиливает дестабилизирующий эффект, связанный с наличием в большинстве стран современного мира значительного теневого сектора экономики. В России теневая сфера охватывает от 50 до 80% всех экономических связей; в Италии — до 30%, в США, Великобритании и Франции — до 20-25%, в Германии — до 15%. Теневой сектор экономики — сложное, многоаспектное и многоуровневое явление. В какой-то степени его наличие — объективно неизбежное и даже, в определенных пределах, позитивное явление — в частности, когда осуществляются сделки, позволяющие преодолеть инерционность административной и правовой систем, расширить сферу экономической свободы и инициативы за рамки устаревших норм и ограничений, смягчить негативные последствия бюрократизма и коррумпированности государственного аппарата. Однако в большинстве случаев теневые экономические сделки приводят к ощутимым потерям для общества вследствие неуплаты налогов и, что не менее важно, —^ведут к формированию нелегальной экономической среды, становящейся в свою очередь базой возникновения крайне опасных для мирового сообщества форм экономической преступности.
Глобальная преступность, в том числе и в первую очередь, глобальная экономическая преступность — одна из наиболее болезненных проблем современности. В мире действует до полутора десятка глобализирующихся преступных ТНК, не считая тысяч более мелких групп и организаций. Основные сферы их деятельности — нелегальный оборот наркотиков, оружия, рабочей силы (что принимает форму современной работорговли), терроризм, торговля органами человеческого тела, финансовое хакерство и т.д. В распоряжении преступных синдикатов в различных районах земного шара имеются целые армии, флот, аэродромы; по некоторым данным — собственные подводные лодки и космические спутники, а также самые современные системы оружия, связи и коммуникаций.
В мощнейший глобальный институт оформилась система наркобизнеса. К середине 90-х годов годовой оборот наркорынка превысил 400 млрд дол., составив, таким образом, около 8% всего оборота мировой торговли и превзойдя объемы мировых рынков автомобилей, черных металлов и текстиля. В Перу — 7%, а в Боливии — 25% экономически активного населения занято в «кокаиновой системе», еще выше эти показатели в регионе «золотого треугольника». Действующие в современном мире методы контроля, ограничения и преследования наркобизнеса оказываются бессильны в условиях, когда рентабельность капиталовложений достигает в этой сфере преступной деятельности 800%.